- Владимир Левчук
- Сегодня 13:59
"Золотой час" ангелов-спасителей
Они начинают борьбу за жизнь раненых воинов уже в окопах на переднем крае – в самом пекле сражений
От простых санинструкторов и санитаров, фельдшеров и водителей, которые, рискуя собой, врываются на участки, где идет бой, зависит самое дорогое и ценное сокровище, что есть у человека, – его жизнь. Критически важно оказать первую помощь пострадавшему и максимально быстро доставить его на операционный стол. При этом не растрясти по дороге, сделать все, чтобы в пути он не умер, - уложиться в "золотой час", в течение которого лечение наиболее эффективно.
Счет жизней, сохраненных медицинскими подразделениями воюющих войск, исчисляется сотнями и тысячами. Речь идет не только о полевой хирургии, но и медицинской службе в целом. И все это под дронами, огнем снайперов и артиллерии противника.
О том, что подразделения укронацистов начхали на международные правила ведения военных действий и объявили охоту на русских военных врачей и эвакогруппы, спасающие раненых на поле боя, руководство российского Минобороны заявило еще в начале спецоперации. Ни о каком кодексе чести в отношении них с тех пор говорить не приходится - новоиспеченные бандеровцы прицельно бьют по машинам с красными крестами на кузовах.
В результате с санитарной техники стерли или закрасили маркировку, поснимали специальные сигналы. Пришлось срезать и знаки различия, определяющие принадлежность к медицинской службе. О том, что нужно "шифроваться", слиться с массой пехоты и не выделяться, подчиненные предупредили капитана медицинской службы Даниила с позывным "Море" (некоторые имена, позывные российских военнослужащих и условные обозначения подразделений вымышлены. - Авт.), как только он прибыл во взвод, которым был назначен командовать.
Флотскому врачу, прикомандированному из отдельной вертолетной эскадрильи морской авиации Северного флота к воюющему пехотному батальону, позывной "Море" достался "по наследству".
Группы эвакуации - это своеобразный медицинский спецназ, чья миссия не только сложна, но и опасна, требует высочайшего профессионализма, самоотверженности и мужества. Об их работе, наполненной, с одной стороны, горем и отчаянием, а с другой - надеждой и благодарностью, редко рассказывают в телеэфире. Репортажи с их участием увидишь не так часто, как о штурмовиках, артиллеристах или летчиках. Но там, под огнем, этих парней ждут и верят в них, даже когда исчезает вера в Бога. Для воинов, находящихся в окопах на линии боевого соприкосновения, они словно ангелы-спасители, которые вытаскивают раненых с поля боя. Ежедневно заглядывая смерти в глаза, они выполняют свой долг, нередко работая под шквальным огнем без сна и отдыха.
Не побывав там, сложно представить, как это все происходит.
Нельзя в понимании обывателя сводить задачи эвакуационной группы лишь к тому, чтобы подобрать раненого, словно безжизненный груз, и домчать до операционной. При серьезных ранениях все проходит по наработанному годами алгоритму: пострадавшего доставляют в пункт эвакуации, оказывают первую медицинскую помощь. Это критически важно - обезболить, наложить стерильную повязку для остановки кровотечения, ввести препараты для стабилизации состояния, при необходимости ставят капельницу. Только после этого транспортируют дальше, где его уже ожидает бригада врачей в более комфортных и стерильных условиях.
И все это в экстремальной обстановке, ограниченной по времени рамками "золотого часа" и состоянием раненого. Под огнем, где тебя хорошо видно и наблюдателям, и артиллерийским разведчикам, и снайперам, не говоря уже о вездесущих боевых дронах.
Почти всегда сложная пересеченная местность не позволяет технике добраться до нужной точки и затрудняет передвижение. Тогда транспортировка производится вручную. Схватили гибкие носилки, волокуши и... побежали. И так несколько раз: туда - обратно. Постоянный стресс, страдания раненых, риск для себя - все это в совокупности создает невероятное психологическое напряжение. И помогает с этим справиться лишь собственная воля, ну и надежное плечо товарища.
"Море" объясняет, что в боевых условиях концентрируешься не только на оказании практической помощи. Нельзя забывать о степени опасности, необходимо трезво оценивать, где ты находишься, и что происходит вокруг. Пожалуй, все слышали про условно выделенные тактические зоны - "красную", "желтую" и "зеленую", определяющие последовательность первоочередных манипуляций как для оказания помощи себе или раненому товарищу, так и порядок действий группы эвакуации.
Уровень угрозы вокруг устанавливает критерии поведения для самой опасной "красной" зоны, сравнимой с сущим адом, где любая попытка приподняться, даже на колено, смерти подобна, умеренной опасности - "желтого" и относительно безопасного - "зеленого" участков, где проводится стабилизация состояния раненого и его эвакуация дальше.
Понимание правил поведения в каждой полосе и умение быстро ориентироваться - это основа выживания, позволяющая не только спасти себя, но и максимально эффективно помочь получившим боевые травмы военнослужащим.
На протяжении всей командировки основной задачей взвода, вверенного флотскому медику, оставалась эвакуация пострадавших. А было их порой очень много.
Противник, предвкушая триумф, бросил в бой все, что имел. Нескончаемые атаки обрушились на наши позиции с яростью стихии. Казалось, украинские головорезы были готовы перемолоть ненавистных им "москалей" подчистую, не считаясь ни с потерями, ни с ресурсами.
И техника работала на износ, ведь война - это не только грохот разрывов и свист пуль. Это бесконечные пыль, грязь, бездорожье. А она оставалась надежной как часы, несмотря ни на что. Так и работала и ни разу не подвела.
"Спартаки" только появились в бригаде, и вот один из них достался взводу, которым командовал "Море". И хотя под потребности санитарного транспорта он предназначен не был, все же это был совершенно другой уровень.
Помимо основных обязанностей, медицинский взвод брал на себя и дополнительные задачи, в частности, в период, когда боевые действия принимали позиционный характер.
Санитар Григорий с позывным "Фин" - полный кавалер Георгиевского креста, кстати, тоже из спецназа ВВ, сапер по специальности. Получил серьезную контузию, стал сильно заикаться. Из стрелковой роты с передовой его перевели в наш взвод.
За время огненной командировки военный врач Даниил со своим взводом спасли сотни жизней. Сам он считает это просто "обычной работой". Но для него каждый раненый боец - не просто элемент статистики, а человек, чья судьба ему небезразлична. Он часто не знал, как она складывалась у спасенных военнослужащих. Удалось ли им восстановиться, вернуться к полноценной жизни. Эти вопросы не давали покоя - было важно знать, что они выкарабкались, что риск его ребят не был напрасным. По возможности старался получить информацию из госпиталей или от сослуживцев.
Прощаясь, свой позывной "Море" офицер передал сменщику, такому же североморскому доктору, с которым был знаком и ранее. Сейчас продолжает службу в частях морской авиации Северного флота.
Боевая обстановка, конечно, притупляет эмоции, но ожесточает далеко не всех. Даниил, как и многие его товарищи, сохранил в себе человечность и сострадание, направляет свою энергию на сохранение здоровья людей и остается верен служебному и врачебному долгу.
За самоотверженность и профессионализм, спасение людей из пекла сражений капитан медицинской службы Даниил "Море" удостоен государственной награды - медали "За спасение погибавших". Это признание заслуг не только его, но и боевых товарищей - личного состава вверенного ему взвода, и подтверждение правильности его действий. Для него самого главное - видеть, как его пациенты возвращаются к жизни, как обретают надежду.
Счет жизней, сохраненных медицинскими подразделениями воюющих войск, исчисляется сотнями и тысячами. Речь идет не только о полевой хирургии, но и медицинской службе в целом. И все это под дронами, огнем снайперов и артиллерии противника.
По красным крестам…
О том, что подразделения укронацистов начхали на международные правила ведения военных действий и объявили охоту на русских военных врачей и эвакогруппы, спасающие раненых на поле боя, руководство российского Минобороны заявило еще в начале спецоперации. Ни о каком кодексе чести в отношении них с тех пор говорить не приходится - новоиспеченные бандеровцы прицельно бьют по машинам с красными крестами на кузовах.
В результате с санитарной техники стерли или закрасили маркировку, поснимали специальные сигналы. Пришлось срезать и знаки различия, определяющие принадлежность к медицинской службе. О том, что нужно "шифроваться", слиться с массой пехоты и не выделяться, подчиненные предупредили капитана медицинской службы Даниила с позывным "Море" (некоторые имена, позывные российских военнослужащих и условные обозначения подразделений вымышлены. - Авт.), как только он прибыл во взвод, которым был назначен командовать.
Убедиться в этом флотскому врачу довелось в первой же эвакуации.- Мне ребята сразу сказали, что все медицинские шевроны и нашивки лучше снять, - рассказывает он. - Что мы для врага в числе других важных фигур и объектов представляем собой первоочередную цель.
Уазик-"буханка" долетела до места минут за пятнадцать.- Я только приехал в бригаду, даже не обустроился, успел лишь мельком познакомиться с личным составом, - делится воспоминаниями о боевом крещении военный врач. - Наступал вечер. Смеркалось. Связист докладывает: на позициях "Волка" "трехсотые".
- Там "перехватили" раненого, обработали, и, когда уже начали загружать его в машину, посыпались мины. Нас явно хорошо видели. Первая плюхнулась достаточно далеко, вторая заметно ближе. Но мы уже дали ходу! Ушли из-под обстрела! - пытается скрыть вдруг нахлынувшие от воспоминаний эмоции Даниил.
Медицинский спецназ
Флотскому врачу, прикомандированному из отдельной вертолетной эскадрильи морской авиации Северного флота к воюющему пехотному батальону, позывной "Море" достался "по наследству".
На тот момент "Море" был третьим командиром, исполняющим обязанности взводного "нештатно". Подразделение было укомплектовано не полностью. Из четырнадцати положенных бойцов было только шесть. Зато, как говорится, все они были в тельняшках, с богатым боевым опытом, высоким профессионализмом, верностью долгу, доблестью и отвагой. Это были два эвакуационных звена - два водителя, два санинструктора, один фельдшер и один санитар.- Я был назначен исполнять обязанности командира медицинского взвода мотострелкового батальона отдельной гвардейской Печенгской мотострелковой бригады Северного флота, - рассказывает офицер. - Штатный командир на тот момент числился пропавшим без вести, и комбат подполковник "Гром" принял решение его позывной не менять.
Группы эвакуации - это своеобразный медицинский спецназ, чья миссия не только сложна, но и опасна, требует высочайшего профессионализма, самоотверженности и мужества. Об их работе, наполненной, с одной стороны, горем и отчаянием, а с другой - надеждой и благодарностью, редко рассказывают в телеэфире. Репортажи с их участием увидишь не так часто, как о штурмовиках, артиллеристах или летчиках. Но там, под огнем, этих парней ждут и верят в них, даже когда исчезает вера в Бога. Для воинов, находящихся в окопах на линии боевого соприкосновения, они словно ангелы-спасители, которые вытаскивают раненых с поля боя. Ежедневно заглядывая смерти в глаза, они выполняют свой долг, нередко работая под шквальным огнем без сна и отдыха.
Не побывав там, сложно представить, как это все происходит.
"Море" объяснил, что после эвакуации все раненые, независимо от степени тяжести, отправляются в медицинские учреждения. Это необходимо и потому, что войсковые медицинские подразделения низшего звена не имеют права на оформление первичных документов, по которым осуществляются денежные выплаты. Только на госпитальном уровне готовятся бумаги, необходимые для получения страховки.- Мы от позиций подразделений первого эшелона находились примерно в двадцати минутах езды по бездорожью, - объясняет раскладку Даниил. - Когда по рации поступала информация о раненых, мы моментально выдвигались на исходный рубеж и ждали разрешения командира батальона. Следует отдать должное - моими группами попусту не рисковали. Случалось, что над районом предполагаемого выезда в большом количестве кишели беспилотники, а ситуация с "трехсотыми" не была слишком уж критичной - "Гром" мог запретить движение, и выезд откладывался. Однако, если речь шла о серьезном ранении, "добро" давалось без раздумий.
Психология выживания
Нельзя в понимании обывателя сводить задачи эвакуационной группы лишь к тому, чтобы подобрать раненого, словно безжизненный груз, и домчать до операционной. При серьезных ранениях все проходит по наработанному годами алгоритму: пострадавшего доставляют в пункт эвакуации, оказывают первую медицинскую помощь. Это критически важно - обезболить, наложить стерильную повязку для остановки кровотечения, ввести препараты для стабилизации состояния, при необходимости ставят капельницу. Только после этого транспортируют дальше, где его уже ожидает бригада врачей в более комфортных и стерильных условиях.
И все это в экстремальной обстановке, ограниченной по времени рамками "золотого часа" и состоянием раненого. Под огнем, где тебя хорошо видно и наблюдателям, и артиллерийским разведчикам, и снайперам, не говоря уже о вездесущих боевых дронах.
Почти всегда сложная пересеченная местность не позволяет технике добраться до нужной точки и затрудняет передвижение. Тогда транспортировка производится вручную. Схватили гибкие носилки, волокуши и... побежали. И так несколько раз: туда - обратно. Постоянный стресс, страдания раненых, риск для себя - все это в совокупности создает невероятное психологическое напряжение. И помогает с этим справиться лишь собственная воля, ну и надежное плечо товарища.
"Море" объясняет, что в боевых условиях концентрируешься не только на оказании практической помощи. Нельзя забывать о степени опасности, необходимо трезво оценивать, где ты находишься, и что происходит вокруг. Пожалуй, все слышали про условно выделенные тактические зоны - "красную", "желтую" и "зеленую", определяющие последовательность первоочередных манипуляций как для оказания помощи себе или раненому товарищу, так и порядок действий группы эвакуации.
Уровень угрозы вокруг устанавливает критерии поведения для самой опасной "красной" зоны, сравнимой с сущим адом, где любая попытка приподняться, даже на колено, смерти подобна, умеренной опасности - "желтого" и относительно безопасного - "зеленого" участков, где проводится стабилизация состояния раненого и его эвакуация дальше.
Понимание правил поведения в каждой полосе и умение быстро ориентироваться - это основа выживания, позволяющая не только спасти себя, но и максимально эффективно помочь получившим боевые травмы военнослужащим.
На пределе
На протяжении всей командировки основной задачей взвода, вверенного флотскому медику, оставалась эвакуация пострадавших. А было их порой очень много.
Один из таких периодов "Море" запомнил особенно четко. Запомнил, несмотря на смертельную усталость. Это случилось через пару недель после его первой эвакуации. Противник начал широко анонсированный, всем известный "контрнаступ" 2023 года. На район обороны североморцев украинские неонацисты навалились всеми силами. Не жалели ни технику, ни боеприпасы, ни людей. Шесть дней и ночей слились в один бесконечный кошмар.- Во время нашего наступления или в ходе активной обороны, когда враги давили особенно сильно, число раненых увеличивалось в разы, - вспоминает военврач.
Противник, предвкушая триумф, бросил в бой все, что имел. Нескончаемые атаки обрушились на наши позиции с яростью стихии. Казалось, украинские головорезы были готовы перемолоть ненавистных им "москалей" подчистую, не считаясь ни с потерями, ни с ресурсами.
Я попытался представить, как ангелы-медики укладывают на пол санитарки пару "тяжелых" лежачих, а остальными, как только возможно, утрамбовывают салон, чтобы вывезти как можно больше. И таких рейсов в день доходило до десяти. Каждый выезд - это риск, каждое возвращение - недолгое облегчение, но лишь до следующего вызова.- Шесть дней мы не спали вообще, - вспоминает офицер, его голос до сих пор передает состояние усталости. - Эвакуация шла без остановки. Поток раненых был настолько велик, что наша старенькая "буханка" была похожа на банку со шпротами.
В те дни каждый воин был на счету. Медики, водители, бойцы на переднем крае - все работали на пределе человеческих возможностей, сдерживая натиск, спасая жизни, не давая врагу прорваться. Это было время, когда героизм проявлялся в каждом движении, в каждом вздохе, в каждом спасенном солдате, сержанте, офицере.- Оперативных вмешательств я не проводил, - добавляет доктор, разглядывая ладони, которые, кажется, до сих пор помнят тяжесть ран. - Первичная обработка - и в тыл. Иногда кого-то зашивал, если совсем критично было…
Душа машины
И техника работала на износ, ведь война - это не только грохот разрывов и свист пуль. Это бесконечные пыль, грязь, бездорожье. А она оставалась надежной как часы, несмотря ни на что. Так и работала и ни разу не подвела.
Машины у медиков были не новыми, повидавшими виды, но ухоженными и надежными. Работать приходилось под обстрелами, гонять по разбитым дорогам, где каждый камень, любой ухаб могли повредить колесо или подвеску. Мелкие поломки, конечно, случались, но на успех выполнения основной задачи влияния не оказывали.- В те дни, когда каждый километр пути мог стать решающим, а каждая минута промедления - фатальной, наша "буханка" была настоящей каретой скорой помощи, которая двигалась по грани, разделяющей жизнь и смерть, - говорит "Море".
Практически весь период взвод работал на уазике, лишь под конец командировки "Море" выпросил у командира батальона новенький российский броневик "ВПК-Урал" с дополнительной защитой. Хотя "выпросил" не совсем подходящий термин. "Гром" вовсе и не возражал, прекрасно понимая, в каких условиях работают его медики, и насколько это важно для поддержания боеспособности.- Это все благодаря именно водителю Денису "Моздоку". Он буквально вкладывал в машины свою душу, свою заботу. И они отвечали ему взаимностью, работая на износ, но надежно, без капризов, - с благодарностью вспоминает командир. - Пока все отдыхали, парень с фонарем облазил машины, слушал их, ощупывал, словно живые существа. Он знал каждую гайку, каждый болтик, каждую вмятинку на корпусе наших "колесниц". Очень трепетно следил за их состоянием. Был настоящим волшебником, который держал взвод на ходу.
"Спартаки" только появились в бригаде, и вот один из них достался взводу, которым командовал "Море". И хотя под потребности санитарного транспорта он предназначен не был, все же это был совершенно другой уровень.
- Это был десантный вариант, но как бы там ни было, ездить на нем все же было поспокойнее. Как говорили "заводчане" (представители предприятия-изготовителя. - Авт.), передавшие нам технику, он выдерживает прямое попадание 80-мм снаряда. Мне лично не довелось это проверять, - шутит Даниил, - но все равно чувствовали мы себя в нем значительно увереннее.
"Все они – герои!"
Помимо основных обязанностей, медицинский взвод брал на себя и дополнительные задачи, в частности, в период, когда боевые действия принимали позиционный характер.
Командир взвода с неподдельной теплотой и искренностью рассказывает о каждом из своих подчиненных, чьей профессией стало милосердие. Все мужики зрелые, наделенные богатым боевым, да и житейским опытом. Каждому за сорок, за исключением ровесника фельдшера. На момент встречи парни уже были опытными бойцами. Провоевали по году и больше. Все, за исключением водителя "Моздока", нюхнули пороху в боевых пехотных подразделениях на передовой. И в наступлении, и в обороне. Имеют ранения, контузии, каждый награжден.- Мы даже сами обустроили лазарет в подвале здания, чтобы иметь возможность долечивать бойцов, возвращавшихся из госпиталей, - объясняет военный врач. - Внимательно наблюдали за каждым, понимая, что некоторым еще рано возвращаться на передовую. Поэтому лечили их здесь, на месте: проводили перевязки, ставили капельницы. К примеру, контуженных мы практически всех "прокапывали" сами.
Денис "Моздок", водитель - бывший спецназовец внутренних войск. Он пришел воевать, уже имея за плечами опыт реальных боевых действий.- Вот фельдшер у меня с позывным "Шишка" - вообще герой, - Даниил до сих пор ассоциирует себя со своими бойцами. - Воевал фельдшером в мотострелковой роте. Вместе со штурмовыми группами брал высоты и опорники. Раненых вытаскивал из самого настоящего пекла. Сам дважды контужен. Награжден орденом Мужества, медалями "За отвагу", "За спасение погибавших", Луки Крымского.
Санитар Григорий с позывным "Фин" - полный кавалер Георгиевского креста, кстати, тоже из спецназа ВВ, сапер по специальности. Получил серьезную контузию, стал сильно заикаться. Из стрелковой роты с передовой его перевели в наш взвод.
"Море" заострил внимание на том, что парни проявили себя не только непосредственно в боевых действиях, но и спасая боевых товарищей. Свидетельство тому такие награды, как у "Шишки" - медали "За спасение погибавших" и Луки Крымского.- И такие все! Все они - герои! - с гордостью за подчиненных восклицает командир взвода. - Я все их награды с ходу и не вспомню. И каждый носит их по праву, заслуженно.
- Что мне очень понравилось, это наш коллектив. Встретили меня ребята очень хорошо. В работе понимали друг друга с полуслова, с одного взгляда, как будто знакомы многие годы, - с доброй улыбкой вспоминает офицер. - Вместе мы обсуждали каждый выезд, рассказывали о своих наблюдениях, разбирали ошибки. До сих пор общаемся, переписываемся, делимся новостями.
За рамками статистики
За время огненной командировки военный врач Даниил со своим взводом спасли сотни жизней. Сам он считает это просто "обычной работой". Но для него каждый раненый боец - не просто элемент статистики, а человек, чья судьба ему небезразлична. Он часто не знал, как она складывалась у спасенных военнослужащих. Удалось ли им восстановиться, вернуться к полноценной жизни. Эти вопросы не давали покоя - было важно знать, что они выкарабкались, что риск его ребят не был напрасным. По возможности старался получить информацию из госпиталей или от сослуживцев. Прощаясь, свой позывной "Море" офицер передал сменщику, такому же североморскому доктору, с которым был знаком и ранее. Сейчас продолжает службу в частях морской авиации Северного флота.
Боевая обстановка, конечно, притупляет эмоции, но ожесточает далеко не всех. Даниил, как и многие его товарищи, сохранил в себе человечность и сострадание, направляет свою энергию на сохранение здоровья людей и остается верен служебному и врачебному долгу.
Он признает, что опыт, приобретенный там, бесценен и не должен остаться погребенным под грузом воспоминаний. Его можно и нужно применять. Для него самого это не просто набор знаний или навыков, это способность принимать быстрые и взвешенные решения в условиях неопределенности, руководить группой единомышленников, где от каждого зависит общий успех, и самое главное - ценить каждую прожитую минуту.- Я всегда относился к службе с высокой ответственностью, - заверяет офицер. - Это была моя первая боевая командировка. Признаюсь, поначалу было непросто. Новая обстановка, постоянное напряжение, необходимость быть начеку каждую секунду. Вместе с тем, с получением опыта и практики я чувствовал, как внутри меня что-то меняется. Страх постепенно отступал, я становился сосредоточеннее и решительнее, - оценивает свое состояние доктор. - Я готов делиться этим бесценным багажом и сразу по возвращении старался внедрить обретенные знания в повседневную службу. В частности, использовал их при проведении занятий по тактической медицине.
За самоотверженность и профессионализм, спасение людей из пекла сражений капитан медицинской службы Даниил "Море" удостоен государственной награды - медали "За спасение погибавших". Это признание заслуг не только его, но и боевых товарищей - личного состава вверенного ему взвода, и подтверждение правильности его действий. Для него самого главное - видеть, как его пациенты возвращаются к жизни, как обретают надежду.
![](https://px201.medhills.ru/s.gif?mh_id=68f768e3fc96cd16e2df448a0b4f64fd&mh_news="Золотой час" ангелов-спасителей - Новости Мурманска и области - ГТРК «Мурман»&mh_tags=Мурманск&mh_page=https://murman.tv/news-n-40446--zolotoj-chas-angelov-spasitelej)